Горьковатая свежесть бергамота растворяется в цитрусовой сладости апельсина и мандарина, лавиной росы оседая на терпко-теплых конопляных листьях и пьяняще-пряных крошках мускатного ореха, создавая невообразимо упоительное вступление, ароматное сумасшествие которого подхватывает и усиливает вихрь хоровода экзотически манящего иланг-иланга, яркой груши, сочной сливы и бархатно-сладкого персика, контрастирующих с пронзительной зеленой свежестью древесного тона гальбанума.
Тяжелые капли янтаря, вобравшие в себя искры пачули и амброксана, стекают на обитые дорогой кожей стволы сандала, вызывая к жизни восхитительно долгий шлейф.